Александр Овчинников

ОРГАНИЗАЦИЯ ПРОСТРАНСТВА


Интервью Александра Овчинникова главному редактору журнала «Медведь» Станиславу Юшкину

– Саша, ты выставлялся на Малой Грузинской, когда она была центром альтернативного искусства. Главным у интеллигенции залом страны. Можешь рассказать об этом?
– Я давно заметил, что в Москве есть районы с которыми у меня связь какая-то странная, как круги по воде идут. Начать с того, что я по первому образованию техник-механик и тогда, в конце 70-х, в первом круге, проходил длинную практику на заводе "Рассвет" в Столярном переулке. В клубе завода иногда давали неформальные сэйшены с участием Градского и многих других полуандеграундных музыкантов. Там-же рядом было общежитие консерватории, где мы выпивали, общались и зачитывались отпечатанными на машинке Веничкой, Мастером и Иваном Денисовичем (выносить было нельзя, читай на месте). И еще чуть дальше – Мекка неформалов, знаменитая "Малая Грузинка". Старались посещать все выставки, знакомились с художниками, ходили в гости, в мастерские. Например дома у Влада Ждана я впервые увидел портрет Сахарова на стене и значек польской "Солидарности" (очень понравился логотип, наверное тогда и решил пойти в графики). Кстати там-же попробовали коктейль "Солидарность": полстакана томатного сока, остальное водка, наливать по ножу, чисто Кровавая Мэри по-русски, но с подтекстом… Выставляться в таком зале было почетно, немножко даже опасно и, казалось, недостижимо.
На втором круге, уже в 1986-м, после окончания МАХУ, мы с моим другом и хорошим художником Андреем Ходаковым узнали о приеме работ на выставку "Объект-1", за неделю сделали пару очень симпатичных и камерных "объектов" и повезли на выставочную комиссию (выставком). Приняли! Потом оказалось, что с размерами конечно ошиблись, надо было гораздо крупнее делать, заметить их среди других было трудно. Но мы все равно были горды и счастливы. Все таки первая выставка! Кстати, на открытии ходили какие-то личности в штатском с невиданными тогда видеокамерами на плечах, мы гордо отворачивались. "Перестройка" пока была только проектом.

– Что это за время было для тебя 1986-89 года – выставки в Манеже и на Кузнецком мосту, начало свободы. Как ты тогда жил, какие планы строил?
– Ну свободы особой тогда еще не было. Было ясно, что надо как-то жить, семью-детей кормить, поэтому в дворники и кочегары не получалось. По специальности я художник-проектировщик, т.е. спец по организации пространства (музейные экспозиции, городская среда, выставки, ярмарки). Работать по специальности тогда можно было только в художественном комбинате, там и заказы и гонорары и прочие блага. Попасть туда на работу можно было либо по протекции (которой у меня не было), либо будучи членом Союза художников. А чтобы вступить в Союз – нужны выставки и рекомендации, а для участия в выставках следовало пройти выставком, где опять нужны протекция и знакомства. Круг замкнулся.
Идей было море, но денег не было. Тогда придумал такой ход: собираем команду, идем к директору какого-нибудь музея и предлагаем сделать бесплатно проект музейной экспозиции - это очень трудоемкая и дорогая работа. Директор, естественно, соглашается с радостью. Взамен просили только помещение для работы и материалы. Потом выставляем сделанное, т. е. получаем официальное признание, а директор финансирование на обновление музея.
Так появились проекты музея истории комсомола Москвы на Красной Пресне и музея Театра зверей имени В. Л. Дурова. С первым проектом мы попали на республиканскую, со вторым на всесоюзную молодежные выставки. Это был по тем временам огромный успех. А дальше – дорога в Союз и комбинат! В молодежную секцию союза художников я вступил, а вот в комбинат не пошел. Но это другая история.
Кстати в проекте музея Театра зверей мы планировали использовать аудио, видео и кинетические эффекты, компьютерное управление этими эфектами и светом, сложную систему проводки по залам и прочие новации. Музей комсомола был реализован, а вот самый любимый Дуровский проект – нет. Начались гласность, перестройка и самоокупаемость. Ну а мы продолжали выставляться с живописью и графикой на самых разных площадках. Художнику это очень важно, что бы его смотрели.
  
– В 1991 году у тебя была выставка в Дании. Тогда просто выехать за границу уже было событием, а вывести работы крупным достижением. Потом у тебя еще были выставки в Дании. Расскажи об этом.
– В самом конце 80-х культовым местом стал Измайловский парк, там тогда можно было купить очень приличную живопись. Ну и мы по выходным ходили туда как на работу. Картины продавались, но не все, разумеется, постепенно дома скопился "выставочный фонд". С участием в выставках стало гораздо проще, выставкомы как-то незаметно пропали. Сама собой образовалась группа очень разных, но чрезвычайно амбициозных художников.  Пришла идея сделать выставку вместе с датчанами сначала в Москве, а потом в Копенгагене. Назвали проект "56 параллель" (оба города на одной параллели находятся), начали готовить. Помогали друг другу чем могли: одни зал пробивали, другие переписку вели и переводили, постеры и каталог делали, датчане финансирование государственное под проект получили…
И вот в мае открылись в шикарном зале на 2 этаже ЦДХ, а в июле в самом центре Копенгагена в Хелигандс Хусет. После первой выставки нашей группе художников предложили сделать еще одну, потом еще…
На одной из выставок в конце 1991 года я заработал первые 2000 долларов и купил свой компьютер – 386 процессор, 2 мегабайта памяти, 80 мегабайт винчестер, по теперешним меркам, что-то типа мобильника. Но этого вполне хватило, чтобы начать осваивать Illustrator и Photoshop. Прикладная графика оттеснила чистое творчество на второй план.

– Ты начал работать с рекламой с 1979 года – это какая же реклама была при советской власти?
– Ну не совсем реклама. После распределения я попал на работу в почтовый ящик, ужасно не хотелось вставать к кульману и я попросился на вакансию художника, благо она образовалась. Просто повезло, поступать в художественный ВУЗ все равно собирался, а тут работа по профилю. Ящик наш был строительным проектным институтом и приходилось делать кучу шрифтовой работы: буклеты, плакаты, листовки, стенды, афиши, праздничные и предвыборные транспаранты, поздравительные адреса... И все вручную, пером, кистью, через трафарет. Тогда и освоил все техники, от аэрографа, до выклейки текстов из шрифтовых фотокасс. Сейчас об этом смешно вспоминать, я имею ввиду компьютер и его возможности.

– Пять лет ты проработал в «Коммерсанте», что тебе дал этот опыт? В начале 90-х – это была сильнейшая рекламная школа в стране.
– Опять повезло. Конец 1991-го. Приятель попросил помочь рекламу сделать и привел в рекламный отдел Дуси Хабаровой. Все равно между выставками было свободное время, решил подработать. В «Коммерсанте» уже тогда работали на Макинтошах. Горжусь, что начинал на Mac Classic c десятидюймовым ч.б. экраном.
Один раз рекламу сделали, два, а потом как-то само собой получилось, что позвали на работу. Отдел стал одним из первых рекламных агентств в России, назвали "Знак". Тогда все происходило очень быстро: сначала еженедельник, потом ежедневная газета формата А2, "Домовой", "Автопилот", еженедельный журнал… И вся в них реклама на 90 процентов сделана была у нас. Мы как-то посчитали в конце 1994 года – 300 полос А4 в месяц получалось. И в половине случаев от идеи до реализации, от слогана до пленок. Очень часто "с колес", т.е. за день-два. Поэтому школой, конечно, назвать нельзя, но практикой уникальной – точно. У нас, кстати, работали выпускники физтеха, физфака, филфака, полиграфа, МАРХИ, МАХУ, Строгановки, мисей, автодорожного и многих других уважаемых заведений. Учились друг у друга. Там же и первые издательские проекты, которые я оформлял, начинались.

– Ты был человеком создавшим макет первого в стране мужского журнала – журнала "Медведь". Можешь рассказать как это происходило?
– В самом начале 1995 выходцы из "Знака" вместе с Дусей Хабаровой плавно переместились в новое агентство – "Иван-Пресс". Генеральным проектом был журнал "Мужские игры", который в итоге получил новое название – "Медведь". Поддерживали и финансировали проект Влад Листьев, Альбина Назимова, Игорь Николаев ("Утренняя почта"), Андрей Разбаш и другие. Первым главным редактором стал Иван Подшивалов. Пилотный номер в единственном экземпляре был уже готов, сверстали первый, готовили к печати. И, вдруг, как гром среди ясного неба… Влада застрелили. Его действительно все любили, было очень горько тогда и обидно. Вот тогда и появилась обложка первого номера с его портретом и ладонью закрывающей пол-лица.
Потом были другие номера: со знаменитой фотографией генерала Лебедя на обложке (фото ныне покойного Леши Федорова), и провальная по продажам с Джигарханяном, и эстетская c Курехиным и еще, и еще, и еще...

– Кстати, какие еще издательские проекты ты делал?
– Их было очень много, больше 20-ти. Все очень разные, одни короткие (2-3 номера), другие "долгоиграющие" (как "Медведь", которого было сделано более 80-ти номеров). Но самый любимый – журнал "Другой", который мы делали вместе с Игорем Мальцевым и Ниной Богдановой. Первый на моей памяти проект, где нам сказали с самого начала – делайте что хотите и ни на кого не обращайте внимания. Его вспоминают до сих пор, а у меня дома лежит полная подборка всех номеров.
И еще журнал OPEN, единственный проект, на котором я отдыхаю душой и телом (фигурально, конечно).

– После журнала «Другой» ты стал работать самостоятельно, создал собственное дизайн-бюро.                                                                                                    
– Все от лени… Не могу себя заставить вставать в 7.00, а на работу надо приходить вовремя, к тому-же я классическая сова. Пришлось подстраивать работу под себя… Со второй попытки, вроде-бы, получилось. С 1996 по 2000  было агентство "Паровоз", там были первые награды на фестивалях рекламы, а с 2002-го студия Design To Business. Подобралась отличная команда профессионалов, многие еще из "Знака", "Медведя", "Другого". Мне очень интересно и комфортно с ними работать.

– Какие проекты Design To Business ты можешь назвать самыми интересными, какие самыми сложными?
– Было очень много разных проектов. Самые интересные, они же и сложные: ребрендинг банка "Траст", в котором мы принимали непосредственное участие совместно с лондонским Interbrand, полностью наш проект – ребрендинг "Уралсиба" (кстати, мы сотрудничаем до сих пор), бренд-гайд и свод правил по оформлению магазинов всей российской сети Castorama, книжные проекты – двухтомник Прокудина-Горского, подарочное издание "Защита капитала", каталог компании "Содис". Были еще совместные проекты с McCann-Erickson Russia для Мегафона, Фруто-Няни и многие другие. Очень нравится проект ребрендинга "Пицца Фабрика" и создание для них нового формата – "Бистро". Некоторые проекты длятся годами, какие-то делаются за несколько недель. Жаль, что жизнь дизайнерских работ в рекламе очень короткая и обезличенная, но это единственное, что огорчает в моей работе.

– У тебя уже взрослые дети: дочь и сын. Они тоже выбрали творческие профессии. У тебя есть свои рецепты в воспитании детей?
– Если честно, то работа занимает почти все мое время, да и воспитатель из меня никудышный. Но рецепт есть – найдите такую жену, как у меня и у вас все получится.